Миф о Варшавском восстании 1944 года

О чём умалчивают ясновельможные пропагандисты



В Польше с 1 августа по 2 октября проходят памятно-патриотические акции в связи с очередной годовщиной Варшавского восстания 1944 г. Оно обошлось полякам в 16 тыс. убитых и 20 тыс. раненых бойцов и 150-200 тыс. мирных жителей, погибших от немецких артобстрелов и массовых экзекуций. 50% зданий в Варшаве были разрушены, более полумиллиона варшавян вынужденно покинули город.

«Сегодня, когда мы отмечаем 79-ю годовщину [Варшавского восстания], мы говорим всем тем, кто отдал свою жизнь, что больше жизни значат такие ценности, как добро, справедливость, любовь, правда и свобода», – изрёк премьер Матеуш Моравецкий в выступлении перед Музеем Варшавского восстания.



С правдой как раз у польских историков туго. Обвиняя советское командование в намеренном нежелании оказать помощь повстанцам, приписывая Сталину наслаждение, с каким он будто бы наблюдал за кровавыми муками варшавян, польские власти сеют русофобию в обществе. Чтобы ярче оттенить благородство поляков на фоне приписываемой Сталину кровожадности, Варшава создала вокруг событий 1944 г. целую мифологию, чуждую исторической правде.

Во-первых, самочинный приказ о восстании отдало командование антисоветской Армии Крайовой (АК), невзирая на то, что вооружены были лишь ⅕ восставших. Очевидцы тех событий утверждают, что восстание не было результатом единого патриотического порыва, отношение к нему среди многих польских подпольных организаций было скептическим.



«… Мы не допускали, что [польское] командование поднимет восстание, не будучи уверенным, что Красная армия займёт Варшаву за 2-3 дня…Отряды можно было сформировать, но отрядам нужно что-то дать. Наше вооружение было смехотворным. У меня был 9-мм пистолет. Для уличных боёв такой не годился. А у кого-то вообще был 7-мм пистолет. Он же как игрушка. Были самодельные гранаты. Когда спишь, приходилось следить, как бы твой сослуживец не украл у тебя гранаты, чтобы ему не быть солдатом без оружия. Мы не могли согласиться с заявлением Совета народного единства, будто восстание было стихийным и вспыхнуло потому, что таким был настрой у народа», – признаётся ветеран Веслав Хшановский.

Накануне восстания польские патриоты-антисоветчики начали друг друга убивать. В июне были застрелены руководитель Бюро информации и пропаганды Главной комендатуры Союза вооружённой борьбы АК Ежи Маковецкий и сотрудник Людвик Видершаль. Маковецкого убили вместе с женой, Видершаля – на глазах у беременной супруги. Приказ о ликвидации отдало руководство контрразведки АК, поскольку оба выступали против организации восстания и за боевое сотрудничество с Красной армией.



Во-вторых, междоусобные войны польских антисоветских банд были тогда стандартным явлением. В современной Польше царит культ АК, но редко говорится о неприятии этой структуры другой крупнейшей антисоветской группировкой — Национальными вооружёнными силами (НВС – Narodowe Siły Zbrojne).

Боевики НВС нападали на боевиков антисоветской Польской социалистической партии (PPS-WRN) и Крестьянских батальонов (Bataliony Chłopskie), те отвечали им тем же. Крестьянские батальоны, как и НВС, в своё время откололись от АК и боролись с ней за идеологическое и военное доминирование в стране. Таким образом, три самых крупных подпольных формирования (АК, НВС и Крестьянские батальоны) открыто враждовали друг с другом.

Своими были убиты главный комендант НВС полковник Станислав Наконечников-Клюковский, капитан Влодзимеж Жаба и подпоручик Владислав Пахольчик, которые захотели перейти в АК. Боевики Конспиративного Войска Польского по приказу лидера Яна Малолепшего казнили своих солдат, согласившихся выйти из подполья по амнистии. Это никак не вяжется с официальной версией об идеологическом единстве польского подполья.



В-третьих, Красная армия всё-таки оказывала помощь варшавянам, но в меру возможностей, доставляя амуницию и оружие. Обескровленные долгими боями советские части восстанавливали силы на другом берегу Вислы, и советское командование заранее предупредило Польшу, что не сможет оказать восставшим существенную поддержку.

В-четвёртых, отрицательно к восстанию относился главнокомандующий польскими силами на Западе ген. Андерс, так же к нему относятся ряд современных политиков и историков (Я. Корвин-Микке, П. Зызович, Р. Зенкевич). Единства мнений о целесообразности восстания в Польше нет по сей день.



Впрочем, это не мешает официальной пропаганде выдвигать в пользу восстания одно оправдание за другим. Самое нелепое – будто бы Варшавское восстание было подвигом поляков в защиту Европы, ибо задержало продвижение Красной армии на Запад. Каким образом восстание, имевшее место в августе и сентябре на территории площадью несколько десятков километров, могло задержать Красную армию на пространстве 600 км от Балтики до Вислы аж до января 1945 г., когда красноармейцы впервые ворвались на территорию Третьего рейха?

Варшавское восстание превращено польскими политиками в инструмент русофобии, ежегодно применяемый для пропагандистских нападок на Советский Союз и Россию.